Вчера утром должны были идти к педиатру. Нужно было добыть справку, что попа сына прошла инициацию прививками, и теперь, как попа-ветеран имеет право посещать всякие закрытые заведения. Ясли, например.
Проснувшись, поползла в ванную. Встала перед зеркалом. Зеркало, говорю, ну-ка, кто у нас всех милее, румяней и белее? Господи, как мне надоела эта дура, простонало зеркало и ушло в себя.
зеркало и реальность
Во внешности каждой женщины есть два полюса реальности.
Один — это на фотке с букетом в фейсбуке. Второй – это утром в ванной.
Женщина утром в ванной – богиня Аврора. Она подходит к зеркалу, всплескивает руками и говорит: боже мой, ну это же безобразие! Я положительно слишком красива. Я не могу в таком виде выйти из дома, нет-нет. Мужчины полевой травой будут падать к моим ногам, мне придётся пробираться на работу по их головам, букетам и разным там маленьким бархатным коробочкам, в которые они бог знает, что положили.
Нет, это слишком опасно, надо немедленно что-то предпринять! Она достаёт фен, косметичку, утягивающее бельё и за какие-то полчаса маскируется из богини в обычную женщину. И идёт по делам. А навстречу ей бегут мужчины и даже не подозревают, как их сегодня спасли от лежания вповалку в виде влюблённых дров.
Лицо моё в зеркале было прекрасно. Неизвестный художник щедрой врубельской акварелью разбросал по нему все оттенки зелени – от драгоценно-изумрудного до нежного тона молодого салата. Ближе к глазам зеленый стремительно мутировал в тона фиалок и колокольчиков, подчёркивая гармонию контрастов.
Я была ослепительна, и с этим надо было что-то делать. Поход к педиатру — мероприятие ответственное и толпы воздыхателей, крошащих друг другу черепные коробки за право припасть к моему следу на асфальте, тут совершенно ни к чему.
И я решила сделать маску.
маска
У меня в тумбочке много маленьких пакетиков с масками. Иногда я притворяюсь настоящей женщиной, это случается циклично как шизофрения. Тогда я захожу в косметический отдел и скупаю всякие тюбики, баночки, бутылочки с женской красотой. Следующие пару дней я c пылом новообращенца всё это на себя намазываю, наношу и втираю. Каждые пару часов заглядываю в зеркало. Жду, когда там появится Катрин Денёв образца 60х. Но как-то ей оказывается не до меня. У неё во Франции молодой Ален Делон, сами понимаете.
Бракованные чудеса задвигаются на самую дальнюю полку, примерно через год случайно обнаруживаются и выбрасываются.
Из общего вороха я придирчиво выбрала пакетик, называвшийся Маска-расслабление. Производители обещали, что всего за какие-то 15 минут кожа расслабится просто до неприличия. Начнёт приставать к мужчинам и петь матерные частушки.
Я поверила. Я вообще склонна верить в прекрасное.
Смелыми мазками набросала на лицо белую сметану из пакетика и пошла завтракать. Как пишут в романах, ничто не предвещало беды, ощущения были вполне себе нейтральные. Вот оно, расслабление, подумала я. Посмотрела новости и пошла смывать маску.
борщ
Любите ли вы борщ? Я люблю. Я люблю и умею его готовить. И за версту отличу правильный борщ от его бледного фейка. Так вот лицо моё после маски имело цвет борща, сваренного на твёрдую пятёрку. Оно пылало пионерскими кострами и русской баней, в нём была страсть обеих Графинь-Вишен к Сеньору-Помидору и закат солнца на экваторе. «Вот %$#&^@%^$#!!!» — сказала я. И мысленно сообщила себе всё, что я думаю о себе, идиотке, которая нагло льстит собственному эпидермису и потому не держит в хозяйстве пудр и тональников.
Пришлось идти как есть. Замотавшись шарфом и прикрываясь сыном как веером, добралась до врача. По случаю гриппа и ангины у неё был полный аншлаг, и около часа я освещала предбанник как фонарь в одном трудолюбивом районе Амстердама. Мамаши бросали на меня тревожные взгляды, и, на всякий случай, держали детей поближе к себе.
На приёме, врач покосилась на меня: «У вас температура?». Нет, говорю. «Аллергия?» Нет. Судя по её лицу, следующим вопросом она собиралась уточнить, как давно я потребляю коньяк по утрам. Поделилась горем. «Ничего,» — говорит «бывает. У некоторых потом кожа облезает. Да не у всех, не пугайтесь.»
Придя домой, я обнаружила пришедшего на обед мужа и в рыданиях пала ему на грудь: «Нет, ты посмотри, посмотри на меня!» — взывала я. Муж поместил меня на освещённый солнцем участок ламината и несколько секунд разглядывал как Левенгук бактерию: «Прыщ у тебя на подбородке, что ли? Ничего, я тебя и прыщавую люблю».
И я сразу вспомнила, почему за него вышла.
А кожа, кстати, не облезла. И вообще всё прошло. К вечеру.
пост был впервые опубликован на tetkam.net
