Вот интересно, задумывались ли какие-нибудь там ученые о влиянии советского кинематографа на личную жизнь советских и постсоветских детей?
Нет, серьезно. Я вот была влюблена в Васечкина. Я смотрела «Каникулы Петрова и Васечкина» с чувством искренней неприязни к Маше, и мечтала о том, как мальчик из фильма случайно придет учиться в нашу школу, и определят его в наш пятый «Вэ» класс, и посадят, разумеется, со мной за одну парту. И как он тут же забудет про мерзкую отличницу Машу, очарованный моей заграничной стеркой с Дональдом Даком и блатной прибалтийской школьной формой. А вот Электроник меня не торкал. Вообще. И даже наоборот – кудрявый робот в джинсах-клеш вызывал чувство легкого недоумения: это кто же такого придурка в кино взял?! И Коля Герасимов, этот лопоухий герой, который ничего никому не сказал, в моем персональном рейтинге тоже сильно проигрывал Васечкину. Меня почему-то смущала сцена в последней серии, когда Алиса гладит его по его выдающимся ушам, и громко играет оркестр за кадром, и Коля смотрит ей в глаз, и непонятно чем вся эта пионерская эротическая сцена завершится. Целоваться будут, нет? Что значит «маленькие»?!
А вот моей подружке Коля нравился. Как мужчина. И у нее, согласно фанатским правилам, был заветный календарик с этим актером, который (календарик, разумеется, не актер) был весь изукрашен поцелуйчиками и прочими искренними сердечками. И мы с ней провели не один вечер споря о том, кто круче: мой Васечкин или ее Герасимов. А Алису Селезневу, швабру глазастую, мы обе активно не любили.
Был еще зануда из фильма «Кортик», в которого поголовно влюблялись отличницы, и «Неуловимые мстители», которые волновали сердца старших школьниц. Мы с подругой единогласно пришли к выводу что единственный, кто заслуживает внимания из всех «мстителей» – Яшка-цыган, а остальные герои, вообще-то, так себе. Долгими зимними вечерами, сидя на продленке, мечтали мы о том, как Яшка этот приходит в нашу школу, а еще лучше – прискакивает на огромном коне, и скачет прямо в наш класс, и первым делом дает своим кнутом по заднице двоечнику-террористу Кукушкину! А потом здоровается со всеми и говорит: «Ты, Кукушкин, дурак и козел, тебя бы революцию делать не вязли! А вот этих двух девочек, которым ты фартуки школьные мелом измазал на прошлой неделе, я забираю с собой бить Петлюру!» И забирает нас из школы, прямо с урока, с ненавистного природоведения! На этом месте мы обычно с подругой ссорились на тему того, кто сядет спереди, и кого Яшка будет неизбежно обнимать как спасенную царевну, а кому придется залезать на лошадь сзади и трястись, так сказать, в хвосте процессии. Третий в этой мечте был однозначно лишним, но так как это была одна фантазия на двоих, то приходилось договариваться.
гардемарины
Но все не вечно в этом мире, Васечкина, Герасимова и Яшку вытеснили гардемарины. И даже так – «Гардемарины!!!!!!!!!!» С большой буквы и с десятком восклицательных знаков. И с сердечками, конечно. И с поцелуйчиками. Любовь всех советских девочек в возрасте 12-16 лет досталась этим трем, потому что мушкетеры к тому времени уже морально устарели, а На-На еще не завелось. Споры о том, кто их них самый красивый шли в нашем отряде три лета подряд, и все сходились на том, что самым красивым был, безусловно, Никита. Вероятно потому, что по фильму он единственный оставался без пары, а соперничать с Анастасией Ягужинской очевидно было делом абсолютно бесперспективным. Мы разучивали песни и завывали на переменах в кабинетах, снабженных пианино: «ланфре-ланфра, ланта-ти-та!» И мечтали каждая отдельно о том, как, совершенно невероятным образом, оставшийся неоприходованным гардемарин найдет себе пару в лице 12-тилетней мечтательницы.
Это потом все изменилось, и появился котлетный Рембо, и Терминатор, и мальчиковые группы, и влюбляться стало неинтересно, слишком уж большим стал выбор. Или мы просто выросли и забросили свои зацелованные календарики и песенники с черно-белыми фотографиями гардемаринов, потому что переключились на реальных персонажей из старших классов. Ну а потом-то и вовсе жизнь пошла совершенно другая, взрослая, без сердечек и сантиментов.
Но я нет-нет, да и вспомню о своих детских романтических представлениях. Все же, было здорово! В мире советских фильмов любовь была одна и на всю жизнь, героини были прекрасны, а герои влюблены в них по уши, без всякого материально-сексуального подтекста. И подвиги совершались ради прекрасных глаз, и все пары, вероятно, жили потом долго и счастливо. И, может, именно это и ищут с тех пор в отношениях мальчики и девочки, вздыхавшие в свое время по Васечкину и гардемаринам?
Я не обобщаю, я предполагаю. И предлагаю задуматься на эту тему каким-нибудь ученым. А что? Разве не интересно разобраться?
